Рассказывая о своих личных впечатлениях от экспедиций с легендарным французским исследователем, капитаном Жаком-Ивом Кусто (Jacques-Yves Cousteau), и командой исследовательского судна «Калипсо», Ричард Хайман (Richard Hyman) даёт нам шанс взглянуть изнутри на то, что происходило на борту судна и под водой. Книга «Frogmen: The True Story of My Journeys with Captain Jacques-Yves Cousteau and the Crew of Calypso» (букв. «Аквалангисты: Правдивая история моих путешествий с капитаном Жаком-Ивом Кусто и командой «Калипсо»») — это воодушевляющий правдивый рассказ о приключениях молодого человека, который отдаёт дань уважения одному из величайших исследователей и мечтателей всех времён. Кусто снял сотню фильмов, дважды становился обладателем премии «Оскар» и был 40 раз номинирован на премию «Эмми». Недавно мы встретились с Хайманом, чтобы расспросить его о тех необыкновенных моментах, которые ему довелось провести в компании Кусто.

— Каково было работать с Жаком Кусто, когда вам было всего 18 лет?

— Это было огромной честью и приводило в самый настоящий восторг. Меня всегда увлекала природа нашей планеты, манили приключения и море, а тут у меня в таком молодом возрасте появлялась возможность окунуться во всё это сразу.

— А какую работу вам поручал Кусто?

— На своей первой работе я был водителем грузовика и плотником. В 1973 году меня пригласили на ужин с капитаном Кусто, его сыновьями Филиппом и Жаном-Мишелем, дайвером Иваном Джаколетто (Ivan Giacoletto), дайвером Луисом Презелином (Louis Prezelin) и моим отцом (который был партнёром Кусто) в Лос-Анджелесе, и вот тогда Кусто спросил, не хотел ли бы я помочь ему в съёмках фильма и перегнать грузовик из Лос-Анджелеса в Саскачеван (это в Канаде). Я понятия не имел, где этот Саскачеван, но ухватился за эту возможность. Мы с Иваном поехали на грузовике, набитом камерами и другими принадлежностями, к озеру Ла-Ронж. Потом на гидросамолёте мы в несколько рейсов перевезли материалы к озеру Фостер, где в дикой местности мы разбили лагерь и построили зимовье для Кусто и его команды. Именно здесь снимался фильм «Beavers of the North Country».

— Через год меня пригласили снова, и я встретился с командой в Панаме, штат Флорида. Тогда я впервые увидел исследовательское судно «Калипсо». У меня был выбор: поплыть на борту судна, собирая пробы воды в Заливе для океанографического исследования, или присоединиться к небольшой команде, чтобы понырять и заснять ламантинов в тёплых источниках и каменных крабов у рыбацких лодок в Заливе. Решить было нетрудно: я выбрал погружения. Моей задачей было помогать с наладкой освещения под водой.

— На следующий день после Рождества 1974 года я улетел в Мексику, где и взошёл на борт «Калипсо», стоявшей на якоре вводах острова Контой. Около месяца мы снимали фильм «Incredible March of the Spiny Lobster», а затем отправились на юг вдоль Белизского Барьерного рифа, снимая некоторые части для фильма «Mysteries of the Hidden Reefs». Отойдя довольно далеко от побережья Белиза, мы запечатлели нерест морского окуня, вошедший в фильм «The Fish that Swallowed Jonah». Зрелище завораживало: тысячи окуней сплывались в одно место, танцуя и меняя цвета на участке диаметром всего в 150 метров. Нас также навестил бард Джон Денвер (John Denver), и мы засняли концерт, который он для нас устроил. Джон Денвер был настоящий человек — очень одарённый и искренний. Он выиграл «Эмми» за своё концертное шоу, которое показали по телевидению. Во время этой экспедиции я проводил собственное научное исследование для университета, чтобы получить зачёт, а на судне мои обязанности были как у палубного матроса. Я делал много грязной работы, но многое узнал о погружениях и навигации, и был счастлив, что являюсь членом экипажа.

— После экспедиции я совершенствовал свои навыки в погружениях и фотосъёмке, закончил колледж и на протяжении года занимался бизнесом, но когда со мной вновь связался капитан Кусто, я вернулся на «Калипсо», чтобы совершить свою заключительную экспедицию — на этот раз в качестве ныряльщика. Дайверы на «Калипсо» также выполняют функции штурманов, так что я занимался и этим, неустанно неся вахту на мостике в любое время суток, днём и ночью. Главным событием этой экспедиции было погружение к обломкам корабля «Monitor» — броненосца времён Гражданской войны, который лежит на 70-метровой глубине у побережья Внешних отмелей Северной Каролины. Корабль затонул 31 декабря 1862 года, и его обломки обнаружили только в 1973 году. Мы были первыми, кто нырнул к нему на сжатом воздухе и без привязного фала. Это были опасные глубоководные погружения в условиях сильного течения Гольфстрим. К сожалению, когда нас настигла плохая погода и возникли неполадки в двигателе — не лучшее сочетание, — нам пришлось сворачиваться и направляться в Морхед-Сити, что в Северной Каролине. Мы протащились вдоль побережья с продолжающим барахлить двигателем, но в конце концов добрались до острова Мартиника, и там просто великолепно поныряли в нескольких довольно глубоких местах у побережья Сант-Пьера, где лежат обломки затонувших судов. С помощью гидролокатора бокового обзора мы составили схему океанского дна и обнаружили множество обломков судов, которые затонули при извержении вулкана Монтань-Пеле в 1902 году.

— В завершение этой экспедиции мы проследовали в Венесуэлу и провели у её побережья океанографическое исследование для правительства.

— Каким был Жак Кусто?

— Капитан Кусто был настоящая глыба — настоящий, великий человек. Я с искренним уважением относился к нему и тому, чем он занимался. Я никогда не встречал более трудолюбивого человека. Стоя на вахте, я часто совершал обходы, и в любое время ночи можно было обнаружить, что он сидит в своей каюте и что-то пишет.

— Как я написал в своей книге, «Я знал капитана Кусто как мыслителя, которому можно было задать вопрос на любую тему, не сомневаясь, что услышишь в ответ хорошо сформулированное мнение, подкреплённое убедительными аргументами. Если ты с ним не соглашался, он с радостью вступал в дискуссию. Он сожалел, что акваланг стали использовать для подводной охоты, что привело к губительным последствиям для коралловых рифов в мировом океане. Он был ревностным противником подводной охоты, и на борту «Калипсо» подводные ружья были строго запрещены. Он часто говорил о возобновлении экспедиции в Красное море для изучения влияния нефтедобычи в Персидском заливе на окружающую среду. Я тоже должен был участвовать в той экспедиции, но из соображений безопасности, связанных с боевыми действиями и терроризмом, мы не поехали. Кусто опасался, и возможно, пророчески, что человек откажется соблюдать законы морали и разработает новые и более совершенные технологии для ведения вооружённой борьбы и эксплуатации других людей и природы. Он предлагал мирное сотрудничество как средство для защиты всех нас и нашей природы — того, что сегодня, похоже, повсеместно забыто и сброшено со счетов».

— Почему вы написали эту книгу?

— Помимо любви к писательству и желания рассказать собственную историю, я написал книгу по трём причинам. Во-первых, чтобы внести свой небольшой вклад в сохранение наследия Жака-Ива Кусто. Во-вторых, чтобы не дать пропасть тем идеям, которые он пытался до нас донести; например: «Человек защищает то, что ему дорого». Думаю, вашим читателям понравится такая цитата из книги: «Когда вы погружаетесь, у вас появляется ощущение, будто вы ангел». В-третьих, чтобы «дать стимул другим воплощать свои личные мечты и совершать собственные путешествия, какими бы они ни были».

— Расскажите о каких-нибудь моментах, которые запомнились вам больше всего.

— Если смотреть с позиции дайвера, то погружение на «Monitor» нужно считать кульминационным моментом. Менее чарующее погружение, ночное, было на Мартинике, где мне довелось обнаружить несколько человеческих костей. Мне всегда нравилось нырять с Бернаром Делемотте (Bernard Delemotte). Бернар был руководителем погружений, и мне казалось, что он обладал шестым чувством. Он мог осторожно приблизиться к животным на суше и в море. Бернар научил меня секретам хорошего ныряльщика.

— Мы очень перепугались, когда во время шторма на «Monitor» у нас отказал двигатель. Это было необъяснимо, потому что мы находились в Бермудском треугольнике, и данные со спутника не обещали ухудшения погоды. Я подумал, что нас может ждать та же судьба, что и «Monitor». Деревянный корпус «Калипсо» издавал звуки, как будто сейчас хрустнет, как спичка. Тогда я впервые задумался о спасательных шлюпках.

— Ещё одно «отпадное» воспоминание связано с концертом Джона Денвера. В тот вечер мы так хорошо повеселились. Мы пили особый ромовый пунш, а Джон был так великодушен, что играл для нас на протяжении часа, а затем, когда к нам присоединилась мадам Кусто, он ещё час играл то, что просила она. Мадам Кусто была милой женщиной. Её прозвали «La Bergere», что означает «пастушка».

— Чем вы планируете заняться дальше?

— У меня интересное дело в бизнесе; в основном это связано с компаниями, работающими в сфере телекоммуникаций, технологий и программного обеспечения. Сейчас я нахожусь в подвешенном состоянии и подыскиваю новые возможности. Я с воодушевлением смотрю в будущее, ожидая ещё большего успеха и новых приключений. Кроме того, клубы дайвинга, которым я помогал, всячески призывают меня вновь заняться погружениями, и я с нетерпением жду, когда вновь окажусь в подводной стихии.

Заказать книгу «Frogmen: The True Story of My Journeys with Captain Jacques-Yves Cousteau and the Crew of Calypso» можно на этом сайте.

По материалам: scubadiving.com